Сегодняшний тренд — это открытое правительство

 

 

Развитие портала электронного правительства призвано не только решить эту проблему, но и улучшить взаимосвязь общества с госструктурами. О том, что делается в этом направлении, Руслан Енсебаев рассказал в интервью «Эксперту Казахстан».

 

Связанные одной платформой

 

— Cооснователь Академии электронного управления Эстонии Ивар Талло довольно прохладно отозвался о развитии казахстанского e-Gov. В своем комментарии к анализу электронного правительства он отметил, что выбранная Казахстаном сингапурская модель не подходит нашей стране, так как в Казахстане недостаточно профессиональные чиновники. Что вы ответите на это заявление?

— На самом деле мы тесно контактируем и с Сингапуром, и с Южной Кореей, и с европейскими, и с американскими экспертами. Прежде чем ответить на ваш вопрос, хочу рассказать немного про методику составления рейтинга электронного правительства, публикуемого ООН. Последние четыре года мы плотно работаем с департаментом по экономическим и социальным вопросам ООН (UN DESA). В прошлом году в Казахстане прошел глобальный форум по электронному правительству, где как раз обсуждалось развитие этой методики. Так вот руководство UN DESA рассматривает Казахстан в качестве регионального лидера, даже в развитых странах многие ссылаются на наш опыт.

Мы многое взяли из опыта Южной Кореи и Сингапура, но в методике учитывается опыт всех стран, в том числе и Эстонии. Сегодняшний тренд — это открытое правительство. В Эстонии, по моему мнению, очень много экспериментируют с e-Gov, это едва ли не единственная страна, где проходят электронные выборы. Хотя многие страны до сих пор не уверены, стоит ли применять технологии в голосовании.

— Как вы считаете, эстонский опыт по внедрению ИТ в выборах можно считать удачным?

— Я читал, что была критика защищенности баз данных. Доктор Талло, кстати, много нам помогал, да и сейчас мы в хороших отношениях. Он еще в 2005 году показывал нам, как работает электронное удостоверение личности, как он проводит транзакции. Тогда у нас ничего подобного не было.

В Эстонии есть проект под названием X-Road. Примерно то же самое разработано у нас. Смысл обоих проектов — централизация к внедрению e-Gov. Зачем это нужно: в некоторых странах каждое ведомство старается сделать свою независимую систему. Но интегрировать их сложно и дорого. Так вот, X-Road — это шлюз, который интегрирует различные системы. У нас этот шлюз называется Шлюз Электронного Правительства, через который ежедневно проходят миллионы транзакций. В этом мы похожи на Эстонию.

У Сингапура мы тоже много берем. Но тут надо знать предысторию. Первая стадия наших программ по e-Gov — это инфраструктура. У нас появился единый шлюз, единый портал, единая платежная система, единая база данных физлиц, единая база недвижимости. Начиная с 2004 года мы создаем мощный фундамент е-правительства. До 2010 года внешних результатов люди не видели, но уже с 2011 года мы начали запускать различные услуги на базе этой инфраструктуры. Теперь граждане через портал могут подавать заявку и получать ответ. В 2010 году с Министерством юстиции РК мы запустили услугу предоставления справки о наличии недвижимости и обременения на нее. В год выдается примерно 8 млн справок. Раньше эту справку выдавали в течение трех дней, чтобы получить ее за один день, люди платили 100 долларов. Теперь этот документ выдается в электронном виде за считаные секунды, соответственно нет теневых транзакций.

«Выставляя оценку, учитель теперь не задумывается о формировании отчетности, все делается автоматически. Данные затем собираются на уровне класса, школы, района и т. д.»

Мы для себя определили, так сказать, индекс бюрократизации — отношение количества документов, предоставленных в госорганы, к тому, что получено взамен. До 2010 года по услугам ЦОН индекс равнялся 10. Десять документов нужно предоставить, чтобы получить одну справку. Мы более чем в два раза сократили этот показатель, теперь практически никаких документов не требуется, в основном только удостоверение личности.

Потом мы перешли от интерактивного к трансформационному этапу, когда отдельные услуги объединяются в комплекс. Например, регистрация бизнеса. Раньше процесс занимал 30 дней, сейчас — один час. Мне кажется, надо смотреть на реальный результат — то, что было раньше и что сейчас. С 2013 года зарегистрировано 60 тыс. компаний. Разве это не показатель? Так что у нас вполне нормальная модель.

На том этапе мы меняли много процессов. Госслужащие жестко сопротивлялись тому, чтобы процессы становились прозрачными. Поэтому мы попросили помощь у Сингапура. Их представители на правительственном уровне озвучили от своего имени, что те изменения, которые мы предлагали, необходимо принимать.

— Если посмотреть на рейтинг электронного правительства, а точнее, на уровень развития е-услуг, можно увидеть, что во многих странах СНГ этот показатель слаб. Как вы думаете, почему?

— Разные причины. Например, в той же Беларуси нет четкой стратегии, а у нас она всегда была, мы с 2004 года ей следовали. В Казахстане сделали упор на инфраструктуру и не стали создавать отдельные «кусочки», чтобы потом думать, как их друг с другом соединить. На едином фундаменте легко строить этажи. Также у нас всегда была поддержка на самом высоком уровне: глава государства часто говорил и сейчас говорит про открытое правительство, про оптимизацию процессов, про улучшение работы чиновничьего аппарата. Еще нам помогает другой хороший механизм: помимо глобального рейтинга, что сильно подстегивает, у нас есть внутренняя оценка госорганов — методика, утвержденная аппаратом президента (АП) и состоящая из нескольких критериев. Каждый год мы делаем оценку государственных органов.

Из всех критериев оценки госорганов самого НИТ касаются два. Первое — оценка оказания госуслуг: сроки, удовлетворенность качеством и т. д. Второе — это применение ИТ как внутри (документооборот, календарное планирование и т.д.), так и снаружи — оказание услуг населению. В АП все это рассматривают и принимают соответствующие решения. И они действуют.

 

Ответная реакция

 

— Коллеги-журналисты нередко жалуются на то, что на сайтах министерств нет элементарной актуальной информации по курируемой отрасли.

— Нельзя сказать, что все идеально. По сайтам такая проблема есть, но это отражается в оценке. Те госорганы, у которых не обновляется информация, нет нужных разделов, в итоге получают более низкий балл и к ним принимаются меры.

— Также можно вспомнить про блоги чиновников. Вернее, про то, что блоги открыли, но мало кто их ведет…

— Посмотрите на это с другой стороны. Гражданам дали инструмент для общения с властью, где не нужно авторизоваться, обращение анонимно. Многие просто злоупотребляли этим. Нередко писали откровенную клевету, уровень модерации был низкий, и зачастую вопрос вообще не касался предмета компетенции органов. Работа с обращениями граждан контролировалась на уровне канцелярии премьер-министра. Чтобы проверить все жалобы, нужно создавать рабочие группы, которые нередко приходилось отправлять в регионы. По результатам проверки выяснялось, что ситуация не соответствует действительности. Государство тратит большие деньги на проверки, и сейчас мы развиваем площадку, интегрированную с порталом электронного правительства, с идентификацией пользователя.

— В рейтинге e-gov есть показатель электронного участия. Среди стран СНГ Казахстан был лидером, но индекс за два года снизился. Почему?

— Методика определения индекса ежегодно меняется, потому что страны в разные годы по-разному развиваются. В 2012 году одним из основных параметров была обратная связь, блоги. Это был действенный механизм, по крайней мере на то время. И это было оценено. Сейчас в методике появились новые параметры. Теперь там есть открытые данные, открытая нормативно-правовая база.

У нас в приоритете стоит развитие открытых данных, и мы много сделали в этом направлении. Государство — это генератор данных. Но эти данные редко повторно используются. Отчет сдали, отчитались и забыли — никто его не анализирует и не использует. Показательный пример: санэпидстанция оценивает предприятия общественного питания на соответствие нормам. Но где эта информация? Где результаты проверки? Наша задача — определить список данных по каждому органу, сделать регламент размещения информации, чтобы эти данные можно было переработать в машинный код и интегрировать в приложения. В прошлом году мы разместили 700 таких наборов данных.

Кроме того, мы внесли законопроект, который должен регламентировать, что такое открытые данные, какой перечень открытых данных нужно формировать, каким образом их формировать, и самое главное обязать госорганы публиковать данные. Чтобы определить их перечень, через Нацпалату предпринимателей Казахстана мы собрали представителей пяти отраслей: здравоохранения, сельского хозяйства, недвижимости, ИТ и строительства. И вместе определяли их потребности: какие данные им нужны, с какими проблемами они сталкиваются и как можно развивать их отрасль.

После выхода закона или отдельного подзаконного акта важно обеспечить актуальность данных, чтобы это не было одноразовой акцией. Для решения этой проблемы мы проводим разные хакатоны и конкурсы. Например, в прошлом году объявили конкурс, на котором было разработано 24 приложения на основе открытых данных, около 10 размещено в Appstore и Play Market. Мы стараемся стимулировать ИТ-компании и стартапы использовать эти данные. Открытые данные генерируют новый рынок. Мировой объем рынка открытых данных составляет около 3 трлн долларов. Например, в США есть портал недвижимости Zillow.com, это интегрированная площадка на базе открытых данных. Там есть вся информация не только про недвижимость, но и про окружающую ее инфраструктуру. Мы тоже к этому стремимся. Я думаю, нам 3–5 лет достаточно, чтобы сделать работу полностью.

— Сколько выдано ЭЦП, насколько активно ею пользуются?

— Всего у нас около 3,5 млн действующих сертификатов, причем в Казахстане ЭЦП выдается бесплатно, в то время как в некоторых странах ЭЦП выдают за деньги. Сейчас любому человеку, который получает удостоверение личности, сразу записывают на удостоверение ЭЦП, которым можно пользоваться в местах общественного доступа, где есть картридеры. Картридер, кстати, можно купить и для личного пользования.

— Вы не рассматривали возможность внедрения универсальной технологической карты (УЭК)?

— Можно попытаться объять необъятное. У нас была задача: предоставить людям защищенный инструмент. Люди уже используют платежные карты, а вот инструмента, который авторизовывал бы человека, подтверждая его личность, не было. Мы в первую очередь эту задачу решили. Одна из задач операторов ЦОНов — переводить человека из традиционного формата в электронный. Мы видим, что благодаря этой функции растет не только число пользователей, но и доля электронных услуг.

 

Без денег на школьный интернет

 

— Верно ли, что e-learning приостановлен, в том числе из-за его критики?

— Я много выступал по этому поводу и призывал всех, кто сомневается и критикует, пойти и посмотреть, как это работает. К проекту подключено 1189 школ во всех регионах из общего числа 7169 школ. Правда, система внедрена в основном в крупных школах. Самая главная проблема при внедрении — это двойная работа. То же самое было, когда мы внедряли документооборот в госорганах. Многие служащие тоже возмущались, потому что все делалось на бумаге, а теперь нужно было заполнять отчеты в электронном виде. Но мы тогда не были готовы к тому, чтобы полностью перейти на электронный документооборот. Это было экономически не обосновано. Получилось, что мы тратили деньги и здесь, и там. И нагрузка на людей была большая. Зато на сегодняшний день порядка 80% документооборота проходит в электронном виде. Это привело к сокращению использования огромного количества бумаги: мы экономим примерно 70 тысяч тонн в год.

То же самое произошло с системой электронного обучения. Приходится делать двойную работу: выставлять оценку в бумажном журнале, потом заносить ее в систему, поскольку не у всех есть компьютеры в школе. Однажды мы посчитали, сколько времени учитель может посвятить работе с учеником. Оказалось, что очень мало времени. Учитель вынужден формировать бумажную отчетность, искать методические материалы, проверять тетради, планировать занятия. Электронная система один раз планирует занятия и распределяет нагрузки. Когда это сделано, у учителя появляется персонализированное рабочее место.

E-learning — это глобальный проект, предусматривающий автоматизацию управления образованием и поставку техники. Выставляя оценку, учитель теперь не задумывается о формировании отчетности, все делается автоматически. Данные затем собираются на уровне класса, школы, района и т. д.

В онлайн-режиме мы можем видеть разные показатели: степень обученности, процент успеваемости, посещаемость и т. п. — нужные данные, которые можно видеть на разном уровне. У нас, к сожалению, во многих сферах любят манипулировать цифрами. Каждая школа заинтересована в нормальных показателях, в департаменте образования тоже заинтересованы в нормальных показателях и т. д. Мы с этим боремся, и мы смогли доказать, что манипуляция есть, но просто нужно вовремя выставлять оценки. Все остальное сделает сама система. Мы предлагали убрать бумажный журнал. Нам возражали, что форму строгой отчетности нужно хранить 75 лет. Но кто мешает хранить распечатку, завизированную печатью?

— Сколько школ пользуется системой?

— По статистике более 70% школ активно пользовалось системой. За 2014–2015 учебный год выставлено более 156 млн оценок, из них 77% от общего количества выставлено в первом полугодии и только 23% приходится на второе полугодие. Активность школ заметно снизилась. Одна из главных причин в том, что с января 2015 года Министерство образования и науки прекратило оплачивать доступ к интернету от 4 до 10 Мбит/с для  1 159 организаций образования, которые были подключены к проекту в 2011–2013 годах.  Финансирование доступа школ в интернет теперь должно изыскиваться из местного бюджета.

— Нашли деньги?

— Пока только шесть акиматов решили вопрос выделения средств для интернета в школах.

 

Каждому по потребностям

 

— Как вы работаете с архивами? С теми бумажными данными, которые были собраны до перевода их в электронный формат?

— Мы относительно недавно начали создавать базы данных загс. Если вы хотите зарегистрировать рождение ребенка или получить пособие, это быстро делается. Но если вы хотите получить информацию до 2007 года, когда мы начали проект, вы не сможете получить ее в электронном виде, потому что нет архивных данных. Они есть только на бумаге. Оцифровка данных — недешевое занятие, приходится сканировать массу бумажных документов. Весь процесс может занять 5–10 лет.

— В 2016 году выйдет новый рейтинг электронного правительства ООН. Каков ваш прогноз по продвижению в рейтинге?

— Мы хотим войти в топ-20 и уделяем очень большое внимание тем вещам, которые в методике определяются как приоритетные: открытые данные, большие данные, интернет вещей. Может быть, в двадцатку мы попадем и не в 2016 году, но такие планы есть.

— Как связаны интернет вещей и госуслуги?

— Приведу такой пример. По городу установлены фотоаппараты, которые фиксируют нарушения правил дорожного движения. Люди нередко жалуются, что не могут штрафы найти, потому что есть человеческий фактор. Когда в базу данных поступают данные с фотоаппаратов, человеческого фактора нет, к тому же информации генерируется больше. Государство имеет больше возможности правильно фиксировать нарушения. Автоматизацию планируется применять и в ЖКХ: анализировать состояние инфраструктуры, сети теплопередачи и т. д.

— Каковы проблемы с «физическими носителями» электронных госуслуг — серверами и другим оборудованием? Достаточно ли финансирование, нет ли нецелевого использования средств?

— В парламенте прошло первое чтение по законопроекту по автоматизации, в котором есть важный момент — сервисная модель информатизации под названием G-Cloud, в которой будут оптимизированы государственные затраты на приобретение ИТ. Пока у нас нет единой стратегии по консолидации всех ресурсов, и каждый госорган самостоятельно закупает серверы, компьютеры и т. п. Мировая практика и наша тоже показывает, что порядка 70% ресурсов не используется, техника не только простаивает, но и потребляет электричество, амортизируется, на ее поддержку расходуются средства. Задача G-Cloud — консолидировать все мощности и предоставлять их по потребностям. Также нам важно усилить финансирование по каналам связи в регионах и в селах.

 

 

 

http://expertonline.kz/a13672/

Вернуться назад